Уверен, что можешь. Ты все можешь, Джо. Кроме того, чтобы перестать бегать от себя. Но я тебя не латаю, не лечу. Куда уж мне. Ты сама все видела — покалеченный. Если не в армии (там, скорее, наставленный на светлый путь), так у себя в Грин Хилле одной странной семейкой Роулзов, которая с первого взгляда покажется до измученных стонов скучной. А у тебя багаж даже побогаче будет, мне с войнами и умершими родственниками не тягаться. Не тягаться с твоими зависимостями, вынужденной ложью и наркотиками. С братом — тем паче. Видишь, Джо, ты выиграла в нашей странной игре, и поэтому мне не нужны твои объяснения. Дело не в гордом принципе, нет. Дело в ненадобности. От чистого сердца или с притворством, но я тебя прощаю. И на этом прощаюсь.
А пока мне надо передать тебя Дилану, которому рожу перекособочило от твоего бормотания. Только он молчит, ничего не говорит, а что ему сказать, когда тут немая сцена и занавес. Можете убирать тухлые помидоры, на бис точно не выйдем.
Я аккуратно разжимаю руки Джо и убираю их со своей шеи. Меня душат не они, а сама ситуация. Это не по-братски, не по-пацански это, Эндрю, сука, Роулз. На кой хер ты все это творил за моей спиной — так и читается в глазах моего напарника, но я уже на пороге прощания не только с Джо, но с рабочими отношениями. До кучи не хватает еще излишне любопытной Кроули, хотя понимаю, что вся эта история все равно выйдет за пределы этой комнаты и точно просочится в кабинет нашего сержанта.
Пожалел ли я обо всем три тысячи и один раз? Глупый вопрос. Да, я постоянно желаю о том, что совершаю опрометчивые поступки, особенно потому, что совершаю их крайне редко. Это как исключение из правил, а правила нарушать нельзя. Какие-то фантомные предписания в голове, которые мне всегда казались очень конкретными. Например, назови хоть одно, а я такой... Погоди-погоди! Сейчас! Ну как же его... И свожу важно брови к переносице. Думаю, вычленяю корень многочлена, но на деле не нахожу я ничего конкретного. Мне просто не хочется выходить из зоны комфорта.
Меня душат не руки, а сама ситуация — некомфортная. Но этого слова слишком мало, чтобы описать сложившийся пиздец.
Или она хочет объяснить все Дилану, а Глок вместе с открыткой из супермаркета с извинениями мне пришлют попозже на почту? Тогда у них точно будет время обсудить проблемы и разобрать полеты. От квартиры напарника до пули в двери старого дома Шериданов.
Передаю эстафетную палочку Дилану, он знает, что делать дальше. Он принимает груз и облегчение одновременно, но не отнимает от меня своего взгляда, полного укора, вызова и непонимания. Трудно до конца прощупать, что выражает этот взгляд. Куда проще почувствовать нескончаемый поток вины, который он во мне вызывает, и оцепенеть в нем. Только проводить взглядом до дверного проема, за которым они вдвоем скрываются уже через секунду. Все происходит слишком быстро с того момента, как цель обезврежена, и я не успеваю схватиться за выступ, пока глыба рушится в обрыв, я не могу удержать ни одной песчинки, чтобы тоже что-нибудь объяснить Дилану.
Это не мое! Это мне подсунули!
Нет. На самом деле, все было не так. Но даже если я объясню все по порядку, разве он поймет сейчас? Когда-нибудь — возможно. Только не хочется все ставить на будущее, я в нем не уверен.
Я уже ни в чем не уверен.
* * *
- Слышала, сестра Шеридана связана с бандой Мендоза, - Аманда застает меня врасплох на скамье (запасных) раздевалки, выглядывая из-за открытой дверцы шкафчика. Я с неприкрытой враждебностью отвожу усталый взгляд и выдыхаю.
- Кроули, перестань подкрадываться к людям. Или ты что, тут целый день сидела, чтобы разузнать побольше сплетен?
- Так это правда? Почему не доложили?
Намеренно игнорирую ее вопросы, думая, что удастся избежать этого разговора. Не в моем положении распространять такую информацию. И хоть с Диланом мы не обмолвились ни словом после того дня, я понял, что о случившемся лучше молчать. Последнее, чего бы он хотел сейчас, это чтобы в его семейные дела вмешивалась Кроули и Сержант Рэнкин. Беру спортивную сумку в руку, встаю со скамьи и закрываю дверцу шкафчика, после чего стремительно иду к выходу, пролетая мимо Аманды. Она поворачивается, пытаясь поймать мой взгляд или впиться в любую другую возможность меня остановить. Безрезультатно.
- Роулз, я с тобой говорю!
Встаю спиной в проеме и закатываю глаза, усмиряя желание послать ее к черту, где ей самое место.
- Слушай, Аманда, делай свою работу, я буду делать свою. Не лезь туда, куда тебя не просят, - поворачиваюсь к ней боком, закидывая сумку на плечо.
- Я лезу туда, где нарушается закон, Эндрю. Не знаю, какой работой ты занимаешься, но я все еще служу в полиции.
- Что ж... – веду свободной рукой вверх, - тогда ты сама во всем разберешься без подсказок. Ты же первоклассный детектив, - отдаю честь и скрываюсь за углом, где через пару шагов я спотыкаюсь о Шеридана. Если бы не моя вина перед ним, я бы шутливо подозвал Кроули и посоветовал еще раз спросить у Дилана обо всем, что ее интересует, но я только понуро киваю, стараясь не поднимать глаз, и надеюсь, что из участка выйду, наконец, без неудобных столкновений с коллегами.
Дилан же так не думает.
- Нет, я все-таки никак не могу взять в голову, как ты спокойно себя выносишь. Ходишь тут, скромный, незаметный, как будто это что-то, блядь, меняет! – он свирепеет за секунду, голова Кроули вылезает из раздевалки, и вся она показывается в коридоре со скрещенными на груди руками.
- Я пытался тебе рассказать. Я не хотел... Я... – мне десять лет, я в кабинете директора за шалость и срыв урока. Эндрю так обычно не делает, так делает Тайлер и потому больше никто не вызывает его к директору – есть смысл? Для репутации Эндрю — это вопиющий случай. Зачем, сынок? Почему ты это сделал? Вопрошает Мистер Барретт. Не знаю, Мистер Барретт, я не хотел, можно я вернусь на урок? Но Энди знал тогда, что, на самом деле, он этого очень и очень сильно хотел. Хоть один раз выделиться, перестать быть тенью своего задиристого и популярного брата. Энди хотелось хотя бы на день почувствовать себя нормальным глупым ребенком, даже если для этого нужно было стать «плохим».
Сейчас тоже решил заявить о себе и поиграть в героя? Не думаю. Я не знаю, зачем сделал то, что сделал, поздно разбираться в причинно-следственных связях.
- Мужик, я уже извинялся перед тобой. Сколько ещё раз я должен это сделать, чтобы ты перестал сходить с ума. Это становится ненормальным.
Дилан оскорбляется. Я бы сам оскорбился, но сколько можно ходить вокруг да около.
- Ненормально? Ненормально?! – он все правильно понимает, для уверенности я упираюсь в него напряженным взглядом, но Дилан выкрикивает драматичности ради. Он явно перегибает палку и хочет спровоцировать очередной межличностный конфликт там, где лучше было бы решать такие вопросы за стенами. – Ненормально то, что ты, сукин сын, прятал мою сестру от меня и спал с ней, пока я с собаками прочесывал город! Смотрел мне в глаза и говорил, что ни хрена не знаешь! Да кто ты после этого?!
- Я не знаю, что наплела тебе Джо, но я с ней не спал. Между нами ничего не было. Она просто искала ночлежку и нашла ее. Видимо, не все так гладко в твоём конфетном королевстве, раз родная сестра не вынесла твоей компании и предпочла ночевать у незнакомца, - не разрываю игру в гляделки, Дилан проигрывает, в этом узком коридоре ему со мной тесно, как и тесно со своей агрессией, которая с пассивной переключилась на активную, и прорывающимся желанием вмазать мне в челюсть.
https://i.imgur.com/McoUIAV.gif- Хочешь решить вопрос по-своему, я тебя понял. Реши его уже, твою мать! Выйдем за пределы участка, снимем значки, сложим оружие и разберемся раз и навсегда, - несмотря на то, что рыльце в пушку у меня, я первый, кто откровенно заебывается ломать комедию и развивать эту третьесортную драму для чьих-нибудь ушей, поэтому веду себя несколько надменно. Все устали, голодны и просто хотят домой. Ты не устал, Шеридан? Надменность во взгляде и мимике лица: я хмурю брови и кривлю рот так, будто мне под нос подсунули кусок вчерашнего дерьма, а напоследок откидываю голову слегка назад.
Не успеваю довести коронную физиономию до совершенства, как Дилан все-таки не выдерживает и бьет аккурат в скулу и моментально смазывает усталость с лица. Я слышу хруст, на смену приходит пульсирующая боль, место удара полыхает огнем, жизнь заиграла новыми красками. Ответная реакция — оттолкнуть от себя, пихнуть в дальний угол, чтобы закрылся там ненадолго и подумал о своем поведении, пока я все еще в состоянии контролировать животные позывы втащить в ответ. Дилан воспринимает это новой порцией агрессии и пытается повалить меня, схватив за шею, но на помощь приходит проворная и куда более сильная физически, чем на первый взгляд, Кроули и разводит нас по углам, преимущественно не дает Дилану продолжить начатую драку.
- Спокойно! Разошлись, оба!
- Не в этом здании, друг. Так не пойдет, - сбивчивое дыхание не позволяет произнести фразу спокойно, одергиваю на себе рубашку и тычу в напарника указательным пальцем, - не бывать этому... – слова растворяются в воздухе, выходят вместе с испариной, и Дилан вряд ли слушает меня в полное ухо.
- Я тебе не друг, - с излишним презрением говорит Дилан, встретивший своего злейшего врага.
- Хочешь проблем себе? А?! Наживай проблем, детектив. Вперед! Но без меня, - утираю лоб рукавом, хватаю минуту назад скинутую на пол сумку и удаляюсь.
- Пошел ты, Роулз! Пошел ты...
В спину голос человека глубоко отчаявшегося, разочарованного, но я больше не могу нести это бремя вины, не могу кричать в ухо тому, кто отказывается слушать. Дилан Шеридан — прямой человек военной закалки, от такого не ожидаешь взглядов исподлобья и ударов исподтишка, но все, что делал Дилан Шеридан в дни после поимки Джо, это додумывал по углам и соскребал со стен причины ненавидеть, отмахиваясь от попыток объясниться. Версии маленькой сестрички с голубыми глазами ему, старшему брату-лбу, уже достаточно. Такая модель поведения, по мнению Дилана, нормальна. Остальное может быть уничтожено стальным кулаком подготовленного бойца. Но мы не в старшей школе, это не игровая площадка, и если Шеридан хочет жить с этой ненавистью дальше, то это его право.
Я предпочитаю избавиться от нее и на крыльце участка вдохнуть полной грудью, дома умыться, забыв про саднящую скулу, и сморщиться от боли, а дальше заниматься своей жизнью, в которой больше не найдется места для чужой боли.
Нет, сэр.
STAY FRESH HEAD TO TOE, YEAH YOU ALREADY KNOW
