[font=Old Standard TT][size=16][b]don't[/b] colour my heart blues and greys   
[b]don't[/b] tell me that i'm not ok [/size][/font]  
[font=Tahoma]► [b]charlotte oc[/b] - colour my heart [/font]
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 
  
Я лишний раз боюсь себя хвалить за что-то. За то, что пережил многое и остался улыбающимся и жизнерадостным человеком, который еще может кому-то что-то предложить почти безвозмездно. Боюсь жалеть себя, потому что мне кажется, что поощрять свое же нытье — это низко, глупо и безрезультатно. Да и потом, подумаешь. Ну было, ну прошло. Всякое бывает. Ничего из того, что ты не можешь вынести, на голову не сваливается. Все это разрешимо, терпимо, жить можно. Но почему-то каждый раз, когда я начинаю чувствовать себя, словно загнанная в колесе белка, которая бежит лишь для того, чтобы не останавливаться ни на секунду, я не могу отделаться от ноющей в груди — нет, даже не боли, — чего-то смазанного и неоднородного. Ухабистого, местами острого, что по неосторожности можно и пораниться; в другое время вязкого и тошнотворного. Оно отдает горечью и тем вкусом, каким могла бы стать будничная серость без надежды на просвет. Не первый месяц уже проходит, я думаю, что отдаляюсь от острова, который теперь стал для меня вроде как необитаемым, исследую новую жизнь на соседних землях, прощупываю почву, беспрерывно стараюсь, стараюсь, стараюсь. Только и делаю, что стараюсь сохранять планку. Не для кого-то, для себя. Лишь бы снова не упасть духом. Но стоит мельком обернуться, чтобы оценить расстояние, непременно возникает та или иная мелочь, которая, точно разрушительная капля, готова потопить даже самое прочное судно.  
Это делать мне чертовски сложно. Иногда. А иногда кажется, что очень даже легко.   
Особенно это ощущение легкости появилось с приходом Марсии. Она не единственная, но весомая деталь моей реабилитации.    
Совершил ли я с помощью нее скачок вперед? Определенно. Она послужила мне этаким трамплином, но я ведь не использовал ее лишь для того, чтобы вернуться к прежнему состоянию, а потом бросить на произвол судьбы.    
Раньше — возможно. Но два года лжи, недопонимания, тех самых высоких чувств, оставшихся без ответа, научили меня чему-то. Ознакомительная экскурсия по остановочкам типа ударов поддых, буквально и фигурально; ненависти ко всему живому, лишь потому что эта твоя любимая на веки вечные просто пошла в клуб с каким-то старым знакомым и — так, незначительная деталь — первой любовью. Вечные потуги унять паранойю, ревность и агонию при одной мысли нахождения их вместе. Да кого угодно рядом. Тщетные попытки. Я даже не знал, что на такое способен, не понимал предела своих возможностей, широты своих же эмоций и грудной клетки, которая впитывала гораздо больше дерьма, чем выдавала в ответ. Порой я думаю, что не надо было держать это в себе, оставаться благородным и все такое... Меня так или иначе выкинули бы в мусорный бак с небрежной пометкой "потрачено", сколько бы я ни пытался казаться, сделаться кем-то другим, хавать то, от чего в другой раз вскипел бы сиюминутно. Выхлопа от пресмыкания никакого. Ноль. Пуф, растворилось в воздухе. И даже после такого я не позволил себе упасть на самое дно, я нашел в себе силы не стать последним мужланом, который будет поебывать все, что движется или криво лежит, а потом вытираться первой попавшейся газетенкой и валить, еле успевая натягивать штаны. 
   
Один мой друг, невзначай узнавший эту мою неудачную историю, шутливо запророчил мне памятник при жизни. Это показалось ему столько же забавным, сколько и невероятным, заслуживающим, как минимум, сострадания и дальнейшего чудесного поворота судьбы в сторону знака плюс. Но мне не нужна была жалость, пусть это и называли по-другому. Я старался молчать, потому что мне не хотелось видеть тех самых вытянутых лиц или сдвинутых бровей, не хотелось чувствовать ластящихся женских рук со вздохом гнилого сочувствия и желания просто перепихнуться в очередном придорожном мотеле. В конце концов, я же, вашу мать, не святоша-девственник, первый раз полюбивший взрослую тетеньку. Я делал то, за что мне, может быть, и воздалось. Пожалуй, слишком много. Не намеренно, нет, но так выходило, что наговнить людям я успел прилично.    
Тем не менее, того факта, что я скулящей псиной бродил по стране с вонючим рюкзаком и замасленной бородой, все это, к сожалению, не отменяло. Все делают ошибки, мне просто нужно было понять, как их решить, как превратить их во что-то продуктивное, полезное. Как и, главное, чему научиться, черт подери.    
Прогресс пошел гораздо быстрее, чем я ожидал, аккурат после прибытия в Мексику. Глупость, случайность, мое очередное решение на авось. Но разница между бородатым отшельником с раздробленным сердечком и мужским достоинством и тем работящим новоявленным мужем, что стоял сейчас в доме старых знакомых после приятного дня в отцовском архбюро — колоссальная.   
 
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 
[font=Old Standard TT][size=16]rate yourself and rape yourself,
take all the courage you have left
wasted on fixing all the problems
that you made in your own head[/size][/font]  
[font=Tahoma]► [b]mumford & sons[/b] – little lion man[/font]
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 
 
 
Мне было жаль, что мы так и не смогли устаканиться с Марси в одном месте. Из первой квартиры выселили, другая показалась мне или ей, теперь уже не важно, в чем-то непригодной для житья, третья... да мы особенно и не старались наладить быт. Перед нами априори не стояло такой задачи, поэтому на какое-то время мы перебрались к моим друзьям, которые великодушно предложили нам разместиться в их апартаментах, пока они то путешествуют, то работают сутки напролет. Мы пересекались, часто. Даже устраивали пару-тройку веселых теплых ужинов с этими атмосферными лампочками на просторном балконе, ведущим на крышу. Музыка, добрые разговоры путешественников и творческих людей, шутки, прибаутки, Марси тоже была довольна, более чем. Оказалось, что она та еще душа компании. Я тоже не отставал, но если раньше постоянно в такие моменты блистал, то тут давал жене возможность выступить во всей красе. Меня-то они и без того знают. И эти звания — жена, муж. К чему-то обязывающие ярлыки, так обычно все холостяки мира говорят, я и сам не пребывал в восторге от брака как такового еще какое-то время назад, но теперь это не казалось мне все усложняющим фактором. Я решил относиться к этому легко с философией одного дня, при этом не уничижая значимости нашего союза, потому что значимость все-таки была, есть. Она существует и никуда ее не денешь уже. За выпитой текилой, пьяными танцами и плохим караоке остался осадок, который со временем, хотели мы того или нет, преобразовался в отношения между мужчиной и женщиной. Как оно и бывает по обыкновению.   
В то же время я ни в коем разе не пытался контролировать Марсию, не хотел навязывать ей какую-либо точку зрения или решение. И мои вопросы про возможный переезд к моим родителям тоже отчего-то не показались мне странными или удушающими, ограничивающими свободу одной латиноамериканской своевольной женщины. Но с другой стороны, я не хотел больше оставаться тем поцом, я действительно уже вырос из него, его амбиции стали мне малы и неинтересны, потому что, по сути, ничего из себя не представляли, кроме сгустка удовольствий. Сейчас мне хотелось задумываться о чем-то большем, замахиваться если не на трон, то хотя бы маленькими шагами выстраивать свою дорогу из желтого кирпича. И разделить этот путь с Марси, хотя бы некоторое время, я не боялся. Более того, мне даже этого хотелось, и я не замечал видимых причин, почему этого делать нельзя.  
Оказалось, что это не совсем хорошая идея. Мне стоило обратить внимание на ту неохоту, с которой она отвечала мне, что подумает о переезде и вообще о знакомстве с моей семьей. Искренне полагал, что это решение она примет так же легко и просто, как и все остальное до этого, но стоя сейчас посреди кухни с бутылкой красного и дурацким куском дорогущего сыра (просто так, без повода расщедрился к ужину), я столкнулся со стеной и красной лампой "запрещено" там, где ожидал увидеть только зеленый и распахнутую дверь.   
[u]- Ты серьезно думаешь, что нам это нужно? [/u]
Я задумался. Нет, правда задумался. Этот вопрос не оскорбил меня и не стал внезапным до такой степени, чтобы тотчас же взъерепениться, поэтому я медленно поставил продукты на стол и точно так же стянул с себя куртку, в это время хмуря брови и шевеля шестеренками. 
[b]– Да,[/b] – тихо произнес, оставив рот чуть приоткрытым, предчувствуя, что это еще не все. И в самом деле, Марси продолжила. Видимо, накопилось, но я мог поблагодарить ее хотя бы за то, что это не обрушилось на меня каким-то неадекватным истеричным пиздецом с рваными фартуками и битой посудой. При ее-то темпераменте. По крайней мере, я на это уповал. 
Не расслабляя лица, я уперся руками в столешницу и скрестил ноги. 
[b]– Хорошо, допустим,[/b] – я дал договорить ей со всем возможным уважением и той усталостью, что теперь с новой силой свалилась ко мне на плечи. Не то чтобы я разгружал вагоны, но моя работа тоже довольно энергозатратная. А тут еще очевидно вырисовывался серьезный разговор. Наверное, даже слишком серьёзный, чтобы я смог найти подходящие ответы на ее вроде бы справедливые, правильные, но не столь приятные вопросы. – [b]Чего ты боишься? Я же тебя не привязываю к батарее и не прошу стоять у плиты целый день... или что там еще мужья делают? Мы же с тобой не такие,[/b] – еще раз нахмурил брови и качнул головой отрицательно, будто смахивал всю остросюжетность ситуации, нарастающую драму, которой так хотелось бы избежать в этот самый момент и впредь. Я подошел к Марси, чтобы обнять ее, получить теплый поцелуй, но удостоился только прохладного приветствия и отвернутой к миске с тестом головы.  
Сжал губы и поднял глаза к потолку, мысленно считая до пяти, а то и десяти, тщательно подбирая выражения. Близкие знают, как я падок на откровения и как не умею фильтровать речь. После выдержанной паузы  я вернулся к тому, что она все-таки хотела обсудить. [b]– Гражданства ради? Да брось. Во-первых, меня не смущает, что ты получишь выгоду от нашего брака, во-вторых, я ведь тоже свою получаю. Ты знаешь, о чем я. Мне это надо. Я об этом не говорил никогда, о таком и не скажешь, но ты знаешь, что мне это надо. Не помнишь разве того жалкого парня, которого ты подцепила в том баре у своих амигос?[/b] – не выпуская ее из своих рук, я попытался заглянуть Марсии в глаза и смягчить момент доброй улыбкой. У меня по-настоящему не было причин, чтобы разражаться злостью к этой женщине. 
[b]– Я понимаю тебя. Понимаю, что ты устала. Но это все изменится. Просто не стоит воспринимать сожительство с моей родней так серьезно. Поверь мне, это не так. Если хочешь, я даже предупрежу их, чтобы они к тебе вообще не лезли, если сама не захочешь. Нам просто нужно какое-то место, чтобы жить, никого не стесняя.  [/b]
Оторвавшись от девушки, я потянулся за бутылкой, которую принялся открывать нашаренным в ящике штопором, попутно объясняя Марсии положение вещей. Популярно, с чувством, толком и расстановкой правильных акцентов.  
[b]– Да, эти ребята мои друзья, они любит меня, идиота, но ты же понимаешь, что это становится не совсем удобным. [/b]
Я, конечно, подозревал, что друзья и родители — для нее сейчас этаких два зла, из которых нужно выбрать меньшее, и выбор непременно выпадет в пользу первых, но по-прежнему верил, что все же смогу показать Марси обратную сторону, доказать, что все не до такой степени устрашающе, а вполне себе мирно и по-людски.  
[b]– Мои предки с радостью ждут нас к себе, но мы уедем сразу же, как только закончится наш большой проект с отцом. Обещаю, я подберу настоящую квартиру, без всего этого цирка. И все будет тип-топ. [/b]
Пробка издала характерный звук, отчего я повеселел, и буквально светясь, взглянул на Марси, полный оптимизма и непосредственности. 
[b]– Эй, детка, давай будем решать все постепенно. Сейчас у нас на повестке только это шикарное вино с лучших виноградников Испании и какой-то сыр за баснословную сумму, которую я не буду тебе раскрывать, иначе ты отберешь у меня кредитки,[/b] – шутя, я разлил вино по бокалам и протянул один из них Марсии. 
 
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 
[font=Old Standard TT][size=16]i really fucked it up this time
didn't i, my dear?[/size][/font]

[size=14][font=Old Standard TT]all along it was a fever 
a cold sweat hot-headed believers 
i threw my hands in the air i said show me something 
he said, [b]if you dare come a little closer[/b] [/font][/size]
[size=10][font=Tahoma]► [b]Rihanna ft. Mikky Ekko[/b] – Stay[/font][/size]
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 

В ту минуту, когда в спину мне ударила отчаянная фраза Марсии, я, возможно, пожалел, что так бурно отреагировал на ее невнятные заявления о нашем таком же сомнительном будущем. Хорошо, что закрытая верь смягчила этот удар, и я не передумал уходить. Во лбу горела не звезда, а выступал самый настоящий огненный рог, которым я как факелом освещал себе дорогу как можно дальше от этой квартиры и дома в милейшем районе города.  
Говорят, что люди меняются. И я со временем в это тоже поверил. Ко мне же пришла мудрость, получен опыт, я больше не буду повторять прежних ошибок, разве я похож на барана, который то и дело безоглядно штурмует непробиваемые стены? Конечно нет, сказал бы не раздумывая, но в который раз, когда дело доходит до моих оскорбленных чувств, я спешу сорваться с места и со скоростью света добежать до канадской границы, лишь бы не вовлекать себя в лишние драмы. Все это сразу кажется мне невыносимо пустым и бессмысленным. На чужое мнение мне наплевать. Оно же чужое, сами как-нибудь разберутся. Нашлись же время и возможности меня такого благородного обидеть, так вот, пожалуйста, вперед да с песней расхлебывать сваренную кашу. И не важно, что нас таких было двое изначально. Всегда есть кто-то, с кем разделяешь ношу совершенных ошибок, только тот второй нередко оказывается отъявленным единоличником и просто-напросто обыкновенным болваном.  
Какая-то дурацкая политика, если разобраться, но мне что в лоб, что по лбу. Так что, несмотря на все просветленные проповеди и озарения свыше, по факту ничего не изменилось, и эгоистичные инстинкты одержали победу над всеми «правильно», «хорошо» и «будь выше этого».  
С другой стороны, я все ей дал. Все карты в руки. Хочет остаться в этой стране — без проблем. Только притворяться, что все действительно нормально, я не собирался. Это как-нибудь без меня.  

В душном кабаке с хреновыми джазовыми музыкантами после одного стакана я постепенно распробовал на вкус мысль о том, что не все так ужасно, каким это виделось еще полчаса назад. Я остыну, протрезвею, схожу на работу, перевезу вещи к родителям, может быть, смогу еще раз с ней поговорить и пойму, что она на самом-то деле права, и я зря так резко встал на дыбы. На дне вместе с остатками скотча уже даже плескалось мнимое успокоение и здравый смысл, который подвигнул меня вытащить телефон из кармана и написать ей сообщение.  
[i]«Извини за сцену. Дай знать, если что вдруг.»[/i] Непонятная просьба, но я надеялся, что она поймет. Она же меня понимала все это время каким-то магическим образом, а это не каждому дано, тем более женщине. С этим тоже совладает. Наверняка не скажу, что я хотел, чтобы произошло что-то из ряда вон выходящее. Обыкновенной печали о сложившейся ситуации мне было бы достаточно. Одного звонка или хотя бы ответного сообщения с каким-нибудь сраным грустными смайликом. Я бы тогда даже ушел отсюда и вернулся домой. Ну, если это можно было так еще называть. Жаль, что моя попытка вернуть все на свои места столь же самоуверенно, сколь я выбегал из той квартиры, успехом не увенчалась. Отправлено в десять двадцать три после полудня, но не прочитано.  
Я свистнул бармену и указал пальцем на опустевший стакан, небрежно бросая перед собой телефон. Хочет теперь играть в молчанку — ее дело, я поиграю в игру, которую больше всего люблю: пей и сокрушайся. И еще немного вини всех остальных за то, что у тебя такой вспыльчивый нрав.  


[b][font=Arial Black][size=20]...[/size][/font][/b]

° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° °
[size=14][font=Old Standard TT]round and around 
and around 
and around 
we go [/font][/size]
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 

Через десять часов зимнее солнце только показывалось на горизонте, а я с криво натянутой курткой и шапкой на глаза выползал из заведения через улицу. Внеплановый забег по барам удался, в своей незамысловатой игре я всегда выигрываю, но на этот раз превзошел все ожидания, перейдя на новый уровень полнейшего равнодушия. Это качество досталось мне от соседской собаки, у них же раны затягиваются быстрее, вот и я, как птица-феникс, воспламенился, сгорел по-быстренькому и снова полетел навстречу рассвету. Хорошо, что вовремя вспомнил, что мне уже не двадцать, и желание ехать тусоваться с теми студентами архитектурного (по невероятному совпадению) на другой конец города куда-то улетучилось, как только я подошел к своей заледеневшей машине. Через пару часов надо было доставить свое бренное тело на работу, хотя мог и прогулять, честно рассказать про похмелье, да и каждодневного присутствия от меня никто не требовал. Сам себе начальник, главное, чтобы проекты были сданы в срок, остальное отца не касалось. Однако перспектива провести этот день в бесцельном скитании по городу и очередной попойке мне не улыбалась ни разу. Больше одной такой ночи я уже не в состоянии выдержать. Хорошего понемножку. Ко всему прочему, идти мне было попросту некуда. Не ехать же за город в отчий дом или возвращаться во временное жилище с Марсией. В офисе можно спрятаться за работой или хотя бы сделать вид, забаррикадировавшись горой макетов. Там никто не стал бы спрашивать, почему я так паршиво выгляжу. О таком уже давно никто не беспокоится.  
Забравшись в салон, я тут же включил печку, чтобы ее прогреть, да и самому как-нибудь согреться с бодуна. Дышал на руки и растирал ладони, пока не вспомнил про перчатки в бардачке. Телефон отозвался вибрацией в кармане, и я вытащил его, вспомнив про то, как писал Марси сообщение в начале своего вчерашнего алкотрипа, и сердце как-то сразу зашлось, но на экране высветилось только бестолковое напоминание о том, что пора вставать. Я нажал на кнопку блокировки, чтобы не дать ненавистному будильнику меня разозлить. Наверное, нужно было сгонять за кофе, успокоить изголодавшийся по горячей пище желудок, так что следом завел мотор более или менее оттаявшей тачки и тихо выехал на дорогу.
Телефон совсем сдох к моему приезду в бюро. Оставив его подзаряжаться рядом с собой, я даже и не заметил, как искоса то и дело поглядывал в его сторону, ожидая увидеть уведомление о новом сообщении или фотографию женушки со входящим звонком. Ничего. Час, три, шесть. К вечеру я не вытерпел и принялся отправлять ей новые послания. Начал за здравие, как говорится. Интересовался, все ли в порядке, нужно ли ей что-нибудь. Так, бытовая мелочь. Затем предлагал поговорить, встретиться где-нибудь на нейтральной территории, чтобы не превращать беседу двух адекватных людей в домашний скандал. Еще позже перешел в прямое наступление с ярко выраженным недоумением на такой безжалостный игнор. Звонки тоже остались без привета. Вели прямиком на голосовую почту, с которой я поначалу отказывался говорить, но потом, кончив за упокой, отставил самообладание и всякий этикет в сторону и повышенным тоном выдавал одну за другой просьбы перезвонить. Она, в конце концов, все еще моя жена.
[b]«Черт бы тебя побрал! Где тебя носит? Хочешь поиздеваться? Я понял, понял, не надо было уходить вот так, но можешь прекратить трепать мне нервы, пожалуйста?" [/b]
На последнем откинул его на белый стол с силой, и тот проехался по поверхности, чуть не сиганув на пол. Да похер. Разобьется, так разобьется. Сам купил, сам ломаю. Так и в жизни все, по всей видимости. Сам построил, сам разрушил без оглядки. Строитель хренов. 
Сложив руки на поясе, только замельтешил по просторному кабинету, освещенным тусклым светом ламп и уже ночными огнями из панорамного окна. Стемнело рано, а я даже и не понял, как этот день прошел, потому что, по сути, посвятил его попыткам достучаться до Рохо. Немного успокоившись, я все-таки вернулся к работе и решил полностью в ней погрязнуть, взяв на себя больше, чем мог выполнить, но раз уж эта ночь будет длинной, могу позволить себе сверхурочные.
Больше всего в сложившейся ситуации меня взбесило, что я, уверенный в том, как остался на коне, бросив Марси в смятенных чувствах на той кухне, оказался проигравшим и опущенным. Чувствовал острую неполноценность и эффект хорошенького бумеранга, который продолжал бить меня по затылку каждый раз, когда я задумывался о ней и о том, как легко она отделалась, раз может позволить себе вот так легкомысленно вычеркнуть меня из жизни. На время или навсегда, преподавая свой безжалостный урок, — не важно. Я думал, что я конченный эгоист, но нет, посмотрите на Марсию и ее недооцененный потенциал. 
[b]«А ты молодец. Умеешь выкручивать. Все, это последнее. Хватит с меня.» [/b]
Соврал конечно. После сказанного в трубку хотелось еще заспамить все мессенджеры сплошными матами и метнуть огонь из глаз, но вовремя сумел сдержаться.

[b][font=Arial Black][size=20]...[/size][/font][/b]

° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° °
[size=14][font=Old Standard TT]oh, the reason i hold on 
cause i need this hole gone 
[b]funny you're the broken one
but i'm the only one who needed saving[/b]
cause when you never see the lights 
it's hard to know which one of us is caving[/font][/size]
° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° 

Позабыл, каково это, бояться за близкого человека. Во всем искать опасность, предугадывать, в конченом счете увенчивать паранойей и чрезмерной заботой. Такое уже случалось, и сейчас казалось, что очень давно. Я не забыл про опасность: мне не посчастливилось видеть горящие тела, самому спасаться от гибели, видеть любимых, сражающихся за жизнь, но к хорошему быстро привыкаешь, а все плохое, наоборот, стараешься из памяти если не стереть, то уж точно затолкать поглубже в недра памяти. Поэтому, когда засидевшаяся коллега прибежала ко мне с ошарашенным видом и со словами [u]«Ты не слышал? Бруно, Рузвельт Филдс взорвали…»[/u], я не справился с захватившим меня с головой ужасом, который тут же вызвал ледяную дрожь по спине. И не только оттого, что сама новость меня шокировала, я инстинктивно понял, что среди пострадавших могла оказаться и Марси. Не знаю как, но такое чувствуешь сразу. Ты уже знаешь, что это произошло, просто нет решимости в том, чтобы признать. 
Глаза, наполненные страхом, расширились и ни один мускул на лице не смел больше расслабляться с того момента, как я услышал новость. Кто-то оставшийся в офисе включал плазму в переговорке, заходил в интернет, дабы лицезреть происшествие своими глазами. Я же взялся за откинутый недавно в сторону телефон, собрал манатки и вылетел из бюро, кажется, позабыв там голову.
До центра, а точнее до того, что от него осталось, я добрался в забвении. Напряженно дыша, вышел из машины, оставив ключи внутри, дверь открытой. Угон в тот момент меня беспокоил в самый последний момент, как и всех проходящих или оказавшихся по фатальной случайности рядом не заботило ничего, кроме сохранения своей жизни или жизней пострадавших. Спасатели выводили из горящего здания уцелевших при взрыве в разной степени и состоянии. Кто-то не доживал и до машины скорой, кого-то все-таки увозили в надежде вытащить с того света. Другие все еще пребывали в сознании, о таких можно было сразу сказать — повезло. В свете текущих обстоятельств — это виделось именно так. Третьи отделались легко и помогали парамедикам, чем могли. Кто-то из них оказался врачом. В такие моменты думаешь, наверное, как хорошо, что врачи тоже ходят за покупками. Я же пробирался ошалело сквозь весь этот хаос и в панике бегал глазами по искалеченной толпе народа, мимо пробегали люди с носилками, на носилках женщины с оторванными конечностями, дети… Зрелище не для слабонервных. Я машинально поджимал губы от боли, которая не могла не повиснуть в воздухе вместе с дымовой завесой, и еле удерживал эту внутреннюю панику в себе. Но один только взгляд уже все выдавал.  
Женский голос, вялый и безжизненный, я услышал его, и на миг мне показалось, что я знаю его. В каждом всхлипе, крике я мечтал различить хоть что-нибудь похожее на Марсию. На земле лежала молодая женщина с окровавленной головой и держалась за нее руками. 
[u]- Вы не могли бы помочь мне встать, кажется, я ударилась затылком,[/u] - такое могло разбить сердце. При ее состоянии она умудрялась оставаться вежливой, тихой, даже спокойной, словно только что прогуливалась по улице и поскользнулась на банановой кожуре. Не раздумывая, я опустился к ней и попросил опереться о меня, чтобы донести до первой же скорой. Мы прошли немного, замыленные парамедики почти сразу же подхватили ее и унесли на своих руках, носилок на всех хватало теперь уже едва ли. 
Проследив взглядом за этой женщиной, я остановился посреди заваленной обломками улицы и в какой-то момент потерял всякую надежду отыскать здесь свою жену. Может, интуиция меня обманула, и она действительно обычная стерва, которая продолжает тупо игнорировать мое существование. В таком случае, это даже хорошо. Живая и здоровая стерва. 
Достав из кармана телефон, я отыскал фотографию Марси и принялся тыкать ею любому пробегающему мимо меня в лицо. Вы видели эту девушку? Нет? А вы? Посмотрите еще раз. Посмотрите получше. Оставшись ни с чем, я еще раз попытался набрать ей, но абонент по-прежнему пребывал вне зоны доступа. Чертыхнулся себе под нос и провел ладонями по лицу, нервно выдыхая. 
Сколько прошло минут. Не помню. Времени здесь не существовало больше. Один сплошной ад, и конца ему нет.  
А потом эта картина. Я набрал в грудь воздуха и, похоже, забыл, как дальше дышать. Она сидела на асфальте, в каком-то месиве из снега и грязи, и в своих руках держала маленькую девочку, которая посинела от холода и потери крови. Они находились где-то в стороне от эпицентра событий, помощь до них еще не дошла, а я дошел. Проштудировал каждый уголок, который мог различить за дымом и суматохой, совершенно отчаявшийся и непонимающий, что вообще делаю. 
[b]- Марсия![/b] – ноги несли меня сами. Я ринулся к ним и на ходу стягивал куртку, чтобы укрыть ею девочку, надеясь на то, что она все еще жива. – [b]Ты цела? [/b]
Она промолчала и продолжала плакать. Не потому что ей нечего было сказать. 
[b]- Кивни, да, нет?[/b] – коснулся ладонями ее лица и обезумевшим взглядом сканировал ее с ног до головы, надеясь не найти никаких серьезных повреждений, и та неопределенно повела головой. – [b]Держи это,[/b] - я сложил ее руки поверх куртки, которую накинул на ребенка, - [b]все будет хорошо, ты меня поняла? Все будет хорошо… Эй![/b] – не успев договорить, я поднялся и набегу выкрикнул точно в пустоту, хотя вокруг нас сновали бесконечные потоки людей. – [b]Нам нужна помощь! Тут ребенок серьезно ранен! Э-э-эй![/b] – практически рявкнул и готов был наброситься на любого мимо проходящего, но вскоре нас заметил один из парамедиков и, подозвав своего напарника, метнулся в нашу сторону, чтобы сделать уже свою работу. 
Ей наложили какие-то жгуты, ничего не сказали и потащили в машину. Слабый пульс, без сознания. Прогноз так себе, но надежда умирает последней. Я хотел было поднять Марсию на руки и унести. Она может и цела, но тоже нуждалась в первой помощи, однако у нее нашлись силы воспрепятствовать этому и попросить вместе с той девочкой доехать до больницы. 
[b]- Нет, мы не можем. Я должен убедиться, что с тобой все в порядке! Тебя надо осмотреть,[/b] - но она будто бы не слышала меня, даже не пыталась. Держась за мою руку, она с большим усилием встала и поморщилась от боли, от чего тут же обессилела и обмякла, но я успел удержать и принял весь ее вес на себя. 
Один из парамедиков, загрузивший ребенка в машину, обернулся и наскоро кивнул в нашу сторону с вопросом, собирается ли Марсия сопровождать девочку. Она даже не взглянула на меня, зато я лишний раз посмотрел на ее обеспокоенное и со всех сторон исполосанное осколками лицо и понес ее к скорой.
[b]- Мы едем.[/b]

° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° ° °
[size=14][font=Old Standard TT]not really sure how to feel about it 
something in the way you move 
makes me feel like i can't live without you 
it takes me all the way 
[b]i want you to stay[/b][/font][/size]