Всю неделю было подозрительно тихо и спокойно, никаких тебе всадников Апокалипсиса, волшебных троллей с дубинками на перевес, хотя бы малейшего намека на трагедию, мы же так любим трагедию! Чтоб потом предаваться сладострастным примирениям до дрожащих стен, как в кино. Впрочем, не буду говорить за обоих, Хоуп, похоже, все более чем устраивало, да и меня по большому счету тоже, что же я, совсем дурачина безмозглая, чтобы снова кидать любимую женщину в огонь, а потом ее спасать. Сценарии великих кинолент писались явно не таким образом.
Вот уже минут двадцать после того, как мы вышли из театра, я украдкой задумался о том, как было бы здорово сейчас оказаться в какой-нибудь космически нелепой, но интересной ситуации, например, меня могли бы похитить инопланетяне, и тут Хоуп сорвала бы с себя гражданскую одежду, а там — полицейское обмундирование во всей красе. В руках пистолет, который стреляет лазером, распущенные волосы развиваются на ветру, взгляд такой серьезный, сосредоточенный, готовый драться за меня, ну, или за все остальное человечество. Но без меня человечество явно уже не будет таким, как прежде, так что приоритеты расставлены правильно.
То ли это так пьеса повлияла (которая, кстати сказать, произвела на меня сильное впечатление, я аж в конце чуть не расплакался), то ли что-то в воздухе витало и заставляло активно фантазировать о морях и дальних странах, не знаю, но состояние было заведенное, неуемное, мне хотелось прыгать, бегать и летать. Особенно с тех пор, как все у нас вроде встало на свои места, и теперь даже прятаться не нужно. Можно спокойно обниматься, целоваться, просто держаться за руки на людях, не боясь быть застуканными людьми в черном.
Мое счастливое забытье прервал приглушенный голос Хоуп, она чем-то интересовалась, но я, отвлеченный своими думами, ничего не понял и промычал вопросительно, нахмурив машинально брови. Хоуп улыбалась и светилась в этой улыбке, и мне было каждый раз так приятно смотреть на ее счастливое лицо, словно не мог поверить в то, что такое возможно, что все позади. Она снова спрашивает, все ли у меня в порядке, а я просто обнимаю ее за плечи, целую в висок продолжительно и увожу вниз по улице, прижимая ее к себе так сильно, что она начинает хохотать. Ее звонкий смех заставляет меня широко улыбаться и чувствовать себя очень раскованно.
Мы шли широким шагом вдоль по оживленной вечерней улице, при этом не имея никакого представления о дальнейших планах, просто гуляли, наслаждались вечерним уже почти летним городским воздухом. Я всегда любил такие моменты больше всего, когда не обязательно о чем-то думать или что-то решать. Завернув за первый угол, мы оказались на проспекте, заполненном маленькими семейными забегаловками и неплохими ресторанами, в каждый из которых хотелось зайти и попробовать их фирменные блюда. Хоуп остановилась у кондитерской с очень милой верандой, окрашенной в светлые и нежные цвета, с горящими лампочками по всему периметру, а потом повернулась и посмотрела на меня, как ребенок, просящий у папы мороженое. Такие места ее очаровывали, она никогда не могла пройти мимо, вот и сейчас уже тянула меня за руку, попутно выбирая, какое максимальное количество пирожных сегодня в нее влезет. Теперь я потерял Хоуп на неопределенное время.
Раздался звонок, на который она отреагировала не сразу, а когда поняла, что это ее телефон, то не глядя протянула его мне, мол, ответь, только не отвлекай меня, бога ради. На дисплее высвечивалась фотография Ребекки и ее имя соответственно. Я не очень понимал, что скажу ее сестре, но лишний раз поболтать с кем-то для меня не проблема, поэтому охотно ответил.
- Привет, сестричка, как дела? — Ребекка на том конце провода немного опешила, услышав мужской голос, но все-таки осторожно ответила, — Да, привет... А-а-а, это ты, Бруно! — протянула она облегченно, — А что, у нее еще кто-то есть? — произнес с приподнятой интонацией и по-хозяйски взял Хоуп за шею сзади, она продолжала вяло махать в пространстве рукой, потому что я мешал ей делать правильный выбор. Ребекка мягко рассмеялась, заверив меня, что такое чудо у нее только в единственном экземпляре, — И то правда.
Мы проговорили, наверное, еще минут десять, я уже успел рассказать ей и про пьесу, которую мы только что смотрели, причем в подробностях и с яркой жестикуляцией, которую она все равно бы не увидела, но тем не менее; и про мировые новости, и про какую-то мистическую теорию, которую успел вычитать в книге. Хоуп в этом время уже уплетала сладости, которые успела себе набрать, жевала и безучастно смотрела на то, как я схлестнулся с Беккой в словесном поединке.
На самом деле, звонила она не просто так, а чтобы попросить сестру об услуге, но раз уже подошел к телефону я, то и попросила она об этом меня. Эта идея не показалось мне ужасной, наоборот, — очень даже занимательной, и потому я сразу же согласился.
- Без проблем, в любое время! — заключил я и, нажав на кнопку отмены, протянул телефон обратно Хоуп, — Завтра мы сидим с Брайаном, — спокойно оповестил ее об этом, когда кусок маффина чуть не выпал у нее изо рта. — Что? Я могу посидеть с детьми, посмотри на меня, я же веселый дядюшка Бруно.

- А выглядишь так, будто сомневаешься, — сощурился и шутя стал прожигать Хоуп взглядом, но тут же растянул губы в улыбке, слушая и не воспринимая эти её россказни про маленького мальчика всерьёз. Только кивал, будто знал все наперёд.
- Так если запрёт — вынесу дверь. А потом натяну на голову трусы, будет знать, маленький засранец, — Хоуп округлила глаза и даже есть перестала, — да шучу-шучу, — смахнул крошки с её губ и подбородка и тихонько рассмеялся: она сейчас сама походила на маленькую девочку, которая наконец дорвалась до сладкого, а теперь ещё и это умилительное, по-детски недоумевающее лицо вконец обезоружило своей непорочностью. Такие моменты бесценны для меня, они всегда заставляют чувствовать неподдельное счастье.
Хоуп смеялась, опьяненная шоколадной глазурью и бисквитами, и весь оставшийся вечер пыталась накормить меня всей этой кондитерской прелестью, а когда уже ни в какую не лезло, принималась мазать мое лицо заварным кремом. Придумала себе новую игру. Потом отошла на пять минут, но больше не вернулась до следующего утра, уснув носом в подушку.
Лениво дожевывая свои кукурузные хлопья и пролистывая ленту новостей в телефоне, я, так и не оторвавшись, переспросил, сместив брови к переносице.
- М? — ну или просто промычал, явно потеряв нить разговора. С утра я обычно не был предрасположен к тому, чтобы активно болтать и вникать в происходящее. А потом вспомнил, что вчера с Ребеккой как раз договаривался о том, что мы посидим с Брайаном. Вот же угораздило меня согласиться. Резко вдруг столько мыслей и идей образовалось у меня на весь сегодняшний день, о которых я бы вчера ни за что не подумал. Но то было вчера, а сейчас новый день, ясная голова, как белый лист. И неумение контролировать собственный язык впридачу, но это уже постоянное явление. 
Пока Хоуп ни о чем не подозревала и спрашивала меня, где бы нам провести с племянником время, я подбирал участвующее выражение лица, в эту же секунду размышляя, есть ли ещё шанс отказаться и не стать жертвой средневековых пыток. А потом подумал, не переломаюсь же, в самом деле. Да и мальчуган он, кажется, отличный. Детей я люблю, в смысле, проводить с ними пару часов, пока они не плачут и не требуют еды. Да и негоже подводить Хоуп, это её семья, а так как в моем случае семья — это понятие размытое, все, что было дорого ей, автоматически становилось важным и для меня. Поэтому я взялся за голову прежде, чем она что-то поняла, но зато уже успела переспросить, пока я всем своим внешним видом выказывал полное отсутсвие.
- Да!  — громко произнес, будто воспрянул ото сна, и сразу же поднялся со стула. — Отличная идея!  — я не совсем помнил, о каком конкретном месте Хоуп говорила, но это было, в общем-то, не так важно, как по мне, детям нравится везде, где царит веселье и запах вкусной, главное, очень вредной еды.
Ребекка привезла Брайана к нашему дому, не решилась зайти в квартиру, поэтому мы встретились с ней на улице. Солнце шпарило так, что я тут же скрылся за солнечными очками, чтобы ненадолго унять резь в ещё не просунувшихся до конца глазах. Мелкий, завидев Хоуп, ринулся к ней навстречу со всех ног, она присела, чтобы встретить его с распростертыми объятиями, и мальчик с удовольствием крепко обхватил её руками, сильно зажмурившись. А как только открыл глаза, с хитрецой глянул на меня, словно присматривался к чужаку в родной стае.
- А ты кто? — этот пацан мне понравился сразу, задавал вопросы в лоб, не давая второго шанса. Бекка в это время неодобрительно вздохнула, намекая на манеры, Хоуп же широко и радостно улыбалась, не переставая умиляться племяннику.
- Бруно,  — так же просто отвечаю.
- Ты друг Хоуп?  — он продолжал подозрительно смотреть на меня с высоты, а точнее сказать, низости своего роста, и я наклонился к мальчику, упершись руками в колени.
- Да, я её очень близкий друг. Самый лучший.
Но Брайан замотал головой.
- Не-а, самый лучший друг Хоуп — это я. И мама. Но больше я.
Меня это так по-хорошему удивило, что я приподнял брови и обнажил зубы в улыбке.
- Разумеется! — заверил Брайана в сказанном и полностью согласился, — но ты все равно можешь с ней дружить, я не против, — продолжил он, успокоив меня на тот случай, если я успел расстроиться.
- Спасибо, я это очень ценю, — приложив ладонь к груди, выразил ему искреннюю благодарность, а затем, пожав мальчику руку в знак нового приятного знакомства, поприветствовал Бекку, погладив её по плечу.
Вскоре мы сели в машину и все вместе, я, Хоуп и её лучший друг, отправились развлекаться.
Толпа жаждущих сладкой ваты, хот-догов и аттракционов детей визжала, орала и бегала, затягивая родителей за подолы одежды и конечности в эпицентр веселья. Чудом отыскав живое место на парковке, я уже собирался выходить, как Хоуп повернулась у Брайану на заднем сидении и принялась кратко того инструктировать, словно отправляла на военные действия. Я все-таки вышел из машины и открыл заднюю дверь на выход, ожидая, пока мелкий вылезет наружу.
- Да ладно, все с ним будет отлично, правда, дружище? — подмигнул ему и взъерошил волосы на затылке.
- Бруно, а тебе слабо вот так?  — Брайан высунул язык и свернул его трубочкой, я тут же повторил за ним, заставив его рассмеяться. — А вот так? — он придумывал новые рожицы, на которые я выдавал ему десять, пока Хоуп не отвлекла его внимание, указав на здоровенную машину в центре парка, которая представляла из себя какой-то модный аттракцион. Брайан охнул, раскрыв рот, и побежал впереди нас.
- Скорее-скорее! — поторапливал он, и я сорвался с места, чтобы его догнать. Писк и восторг, парень удирал ещё дальше, стоило мне приблизиться и начать наступать ему на пятки, и так до самого аттракциона. С непривычки от столь внезапной кардио тренировки, я даже запыхался, но мне начинало нравиться это место ничуть не меньше Брайана.

Как я ни пытался, догнать мальчонку мне так и не удалось, отчего я почувствовал себя старым и немощным, хотя еще совсем недавно точно так же бегал по паркам, сверкая пятками. Правда в руке у меня еще блестела полупустая бутылка джина или шампанского — почему-то мы с друзьями всегда находили повод для праздника и всегда его отмечали, пока не просыпались в малознакомом месте или в компании малознакомых людей. Чего о настоящих праздниках сказать нельзя. Не припомню, когда в последний раз садился за стол, заставленный домашними яствами, произносил приемлемые для всех, дежурные тосты и надевал рубашку. Кстати, почему на все семейные праздники нужно обязательно надевать рубашку? В смысле, родители видели меня в разных видах и состояниях, к чему весь этот фарс?
Хотя в Рождество с возрастом становится все тоскливее и тоскливее, с учетом того, с какой частотой мои некогда веселые приятели поголовно женятся и заводят детей, как будто в этом находят какое-то спасение. Ну что за чертовщина?
Однако, бегая тут с Брайаном, мне в голову пришла мысль, которая лишь немного меня напугала, но в то же время придала сил и воодушевила: почему бы нам чаще не встречаться с племянником и сестрой. Про родителей я, конечно, промолчу, это было бы слишком, но Ребекка мне нравилась, ее сын, по всей видимости, тоже. По крайней мере, я был бы рад видеть их у нас дома, тем более что Бекка вообще в квартиру не заходит, словно все еще разделяет «свое» и «чужое», относясь ко мне, скорее, как ко временному явлению. И хотя я не могу винить ее в этом, мне бы хотелось это исправить.
Это для меня было своего рода новым испытанием, захватывающим приключением, в которое нужно ринуться с головой, и, наверное, это было неверно. Наверное, к таким вещам нужно относиться серьезнее, но горбатого исправит только могила.
Когда я перевел дух, Брайан подошел ко мне с довольным и смеющимся лицом, торжествуя над пораженным дядькой-великаном. Я дождался, когда его внимание рассеялось, и схватил паренька одной рукой, оторвав его от земли. Тот принялся кричать и визжать, задыхаясь от новой волны смеха и щекотки. Мне и самому стало слишком весело, изнутри распирало не меньше Брайана, от его звонкого смеха в ушах широкая улыбка сама натягивалась на лицо, и я не мог не смеяться в ответ на все его похрюкивания и ухищрения вырваться.
Хоуп не спешила, она свернула к кассе и вернулась уже с билетами. Я подошел к ней с повисшим где-то сбоку Брайаном, как с огромной плюшевой мартышкой, которая еще почему-то кусалась и царапалась.
- Смотри, у него сейчас голова лопнет.
Брайан запричитал пуще прежнего, испугавшись, что это может действительно произойти, и потому обеспокоенно мне сразу же об этом сообщил, умерив свой пыл. Вместо того чтобы успокоить ребенка, я только оскалился в смехе и смотрел на улыбающуюся Хоуп. Меня всегда ужасно занимало то, как дети верят во все, что ты им скажешь. Это отличная черта, жаль, нам не удается сохранить ее с возрастом.
- Ладно-ладно, останется целой твоя голова, - Брайан надулся, когда я опустил его на землю и положил свою ладонь к нему на макушку, но паренек до того испугался и расстроился, что не смел больше ни слова вымолвить. На помощь пришла Хоуп, которая протянула ему билеты на аттракцион, и мальчик тут же встрепенулся, как мелкий зверек, былая задорность вернулась к нему, и глаза заискрились свежими чертями.
- Он будто на моторчике, да? – я многозначительно кивнул, набрав в рот воздуха, чтобы что-то добавить, но так и не нашел подходящих слов, чтобы описать это божье создание.
Только погладил Хоуп по спине и обнял ее за плечи, иногда посылая Брайану знаки, когда он оборачивался или махал нам рукой уже с аттракциона. С учетом времени и нового поколения продвинутых детей, мне кажется, мальчуган запросто переплюнет меня в детские годы, только бы не стал таким же раздолбаем. Благо для этого у него есть хорошая опора в виде современной матери и бойкой тетки. В какой-то момент мне стало интересно, что там произошло с его отцом. Ведь какими бы шикарными Бекка и Хоуп ни были, пацану нужна твердая мужская рука. Должно быть, Хоуп когда-то вскользь упоминала об этом, но я не запомнил. Может, пропустил мимо ушей. С другой стороны, не я один такой умный, и наверняка у них в семье все решено и устроено по-своему, чтобы туда влезать со своими проповедями. Поэтому и не стал спрашивать об этом сейчас, а вскоре и вовсе выбросил эту мысль из головы. Это не мое дело, я мог предложить услуги только веселого дядюшки.
От рассуждений меня отвлек голос Хоуп.
- Каким? – заинтересованным тоном обратился я к ней, осмотрев ее лицо хитрым взглядом, - молодящимся идиотом? – я рассмеялся, не придавая этому никакого значения, мне же нравилось быть идиотом, но Хоуп так и не ответила мне, потому что Брайан вскоре вернулся за новой дозой безудержного веселья, переполненный до краев впечатлениями.
- Это только разминка, дружок, - подмигнул мальчику и отпустил Хоуп навстречу развлечениям. Мне стал жуть как интересно посмотреть на это зрелище, но она уже пятилась назад и выдвигала мою кандидатуру.
- Все-таки дети чувствуют страх, да? – только что сравнил детей с собаками, но это ладно, Брайан бы точно не обиделся. Широко заулыбался, наблюдая за тем, как Хоуп умело спасает себя от сомнительного удовольствия. – Ладно, но учти, второй круг за тобой, - удаляясь вместе с мальчиком, указал пальцем на девушку, которая неоднозначно повела плечами и нервно кивнула. Остановившись в очереди на эту машину смерти, я так и не смог оторвать своего взгляда от переживающей и такой милой Хоуп, что улыбка не смела сходить с лица. Она, в свою очередь, махнула на меня рукой, чтобы я перестал на нее пялиться и следил за Брайаном, чем еще больше меня умилила. Брайан же в это время, как ни странно, спокойно стоял рядом, мне даже не нужно было держать его за руку, и выглядывал из-за спин, любопытствуя, сколько там еще перед нами людей. Он точно с ума сходил от нетерпения, но в моей компании вел себя приличнее, на голову встать не стремился. И хотя я понимал его как никто другой (ненавижу ждать, особенно в очередях), пришлось побыть взрослым на минутку.
- Знаю, это хреново, но нужно еще чуть-чуть набраться терпения, - я что, только что сказал «хреново»? Надеюсь, он это не услышал, а если услышал, то не запомнил.
- Хреново… - протянул он с вымученным вздохом, чуть ли не прорычал, и какой-то тучный батя обернулся на меня.
- Привет, - вымолвил тихо и поднял руку в знак неловкого приветствия. Папаня (с виду семерых детей, ненавидящий свою жизнь) перевел недовольный взгляд на Брайана, потом снова на меня, а я только и мог делать, что улыбаться и обращать его внимание на хорошую погоду. Ей богу, как будто я олененка застрелил. Подумаешь.
- О, ну вот и все, ваша очередь, - избавившись от папаши и части его отпрысков, мы дождались, когда нас с Брайаном посадят за ними. На местах я лишний раз спросил, насколько крепко он пристегнулся, - …понимаешь, не хотелось бы нам с Хоуп тебя потом с асфальта соскабливать, - продолжил, когда он меня не слушал и отвлекался на машущую снизу тетю или пролетающую птицу, и только после моего исчерпывающего заявления, как самый послушный ребенок, последовал примеру остальных.
Когда огромный корабль запустили, и мы отправились в дальнее плавание, я чуть сам не захлебнулся от восторга и какого-то первобытного чувства страха, но приятного. Давно не испытывал таких сильных эмоций. Чистейший адреналин. Теперь вместо того чтобы ссориться с Хоуп или трепать близким нервы, буду приходить за острыми ощущениями в парк развлечений. Тут еще и вату сладкую с хот-догами подают — что может быть лучше.
Когда мы спускались после отличной поездочки, Брайан то и дело повторял, как ему все понравилось, махал руками, выбегал впереди меня и вообще был слишком активен, за что снова обрек на себя немилость от нашего любимого отца семейства. Ну, естественно, быть ребенком в детском парке — это преступление.
- Почему он так смотрит? – мальчик схватил меня за руку и прижался ближе, что меня, признаться честно, немного ошарашило, поэтому в ответе нашелся я не сразу, - Эээ… Да он просто завидует твоим классным шортам, - я машинально сжал его руку в своей, когда мы переступали через многочисленные железяки или когда Брайан просто хотел повиснуть в воздухе; и почувствовал небольшую неловкость — это было довольно странно для меня, ощущать себя ответственным за дите, быть обыкновенным взрослым для маленького человека, который в тебе этого взрослого видит. Ко мне и раньше подростки на вы обращались или чьи-то дети на улице буквально на несколько секунд, но чтобы вот так, уже больше двадцати минут и наедине! Это нечто совершенно новое для меня. Сказать бы сейчас кому-нибудь — расхохочутся, как гиены, процедят с закатанными глазищами, как все запущенно. Но что остальным естественно, для меня в новинку.
Вернувшись почти на прежнее место, по крайней мере, мне показалось, что именно здесь Хоуп стояла в последний раз, ее мы там не обнаружили, но Брайану было все равно, он уже хотел пить, есть, писать и так далее по списку, и потому тянул меня в кафе поблизости. Я озирался по сторонам, выглядывая в многочисленных лицах одно знакомое, но вскоре переключился на мальчика и зашел вместе с ним в светлое здание с верандой.
Брайан сразу же расположился на красном диванчике у окна и вертел в руках заламинированное меню, явно уверенный в своем выборе, и мне оставалось только подозвать молоденькую официантку, чтобы тот огласил ей весь список.
- Это тебе можно? - на всякий случай спросил, иначе рискую потом оказаться линчеванным за то, что накормил ребенка фастфудом и залил в него ведро содовой. Паренек закивал, и я понадеялся на его честность, - отлично.
Телефон в кармане завибрировал, информируя меня о входящем звонке. На экране высветилось имя Бобби, одного из моих ребят-строителей, который по совместительству иногда выполнял обязанности моего заместителя. И хотя Бобби был отличным парнем и способным перспективным работником, язык у него, как помело. 
- Бруно, серьезно, я этому ублюдку жопу на уши натяну в следующий раз, - отозвался он на том конце, как только я поднес телефон к уху. Впрочем, и подносить не нужно было, и я на расстоянии мог прекрасно его расслышать. Как и сидящие поблизости люди. В том числе и мой новый друг Брайан. – Подождешь меня пару минут? – уже направлялся в сторону уборной, по дороге направив официантку с коктейлем к нашему столику, когда на замаячила у меня перед глазами, и там, наконец, мог включиться в разговор. Ничего нового Бобби мне не рассказал: один из подрядчиков, с которым мы на свою голову связались (и которого сам Бобби привел), теперь кормил нас завтраками с откатом, и подавляющему большинству становилось понятно, что шансы получить лишние деньги приближаются к нулю. И для меня это не было глобальной проблемой, куда важнее было сдать все в срок, с чем у нас и так постоянно накладки, но Бобби очень волновала собственная задница и лицо в нашей скромной конторке, особенно передо мной, потому и названивал мне по выходным в надежде услышать ободряющее напутствие. Но времени на то, чтобы мусолить рабочие моменты прямо сейчас, у меня не было, и потому я поторопился распрощаться с Бобби, пообещав перезвонить вечером.
Сунув телефон в карман и сполоснув руки, я вернулся к столику, но ничего, кроме огромной кучи заказанной еды, я там не обнаружил. Брайан исчез. Первая реакция — это сердце в пятки. Все, я потерял чужого ребенка, можно сразу выходить в окно. Вторая мысль — да нет, он точно где-то здесь, просто решил поиграть в прятки. Дети же до сих пор играют в прятки, правда? Потом подумал про официантку, которая нас обслуживала, ринулся с веранды в основной зал и с дымящимися ноздрями обратился к ней. Но ее словно инопланетяне похитили, она ничего не видела, не слышала и, к сожалению, ничем не могла помочь.
- Ну как же… -  растерянно развел я руками и принялся бегать взглядом по всему заведению в писках мальчонки. – Брайан! Выходи давай!
Проверил все: от туалетов до всех углов, даже под столами пошарил — ни-чер-та.
И вот тут мне уже точно поплохело. Адреналин снова вернулся, но таким он мне не нравился, не такой ценой. А тут еще и Хоуп пропала, как назло. Оставалось только найти ее и рассказать обо всем честно, а потом молиться, чтобы пронесло.
Я вышел в толпу и уже набирал Хоуп, как та словно из ниоткуда появилась с бумажным пакетом пончиков, перепачканным масляными следами, и обняла меня за талию. Застигнутый врасплох, я только деланно и оттого нервно рассмеялся, и как следствие, на ее обыкновенный вопрос о том, где же все-таки Брайан, ответил наглым враньем, хотя вовсе не собирался этого делать.
- Живот бедняге скрутило, то ли от страха, то ли бургер не тот попался, черт их там разберешь, - Хоуп поменялась в лице, забеспокоилась и уже было сорвалась с места по направлению к кафе, но я резко остановил ее за руку, испугавшись быть раскрытым в своей лжи, тут же смягчившись, чтобы отвести от себя подозрения, - Не нужно, он просил оставить его наедине со своими мыслями. Философ растет… Ты такая очаровательная сегодня, - коснувшись ее щеки, провел по ней пальцами и прижал Эгертон к себе за талию. За всей суматохой и переживаниями за племянника Хоуп никак не могла прекратить мельтешить, но фраза возымела успех, и она наконец обратила свой взгляд ко мне, растерянный, но в то же время заинтересованный только что сделанным комплиментом. – Мне кажется, я забыл тебе сегодня сказать, как сильно я тебя люблю, - коснувшись ее губ своими, оставил на них короткий поцелуй, но тот успел выбить ее из колеи. – Что ты тут купила? – мое внимание переметнулось к бумажному пакету, с помощью которого я был намерен и дальше отвлекать ее внимание от более серьезных вещей. Сам не понимал, зачем это делаю. Проще было бы сорвать пластырь, это же жизнь ребенка, мало ли что с ним могло произойти. Но я предательски молчал. Вспомнил вдруг, почему с детьми так редко общаюсь. Наверное, по той причине, что я склонен их терять.