Каждая смена может стать уникальной. И дело не в каком-либо городском происшествии, трагедии районного масштаба, вроде аварии с участием большого количества автомобилей или автобуса, пожара в торговом центре или теракта, о которых раструбят все СМИ, после чего приемное отделение станет похожим на поле боя, где сортировка раненых по степени тяжести положит начало и систематизирует рабочий процесс, а главврача растерзают просьбами дать хоть какие-нибудь комментарии о текущем положении - всем нужны цифры, благоприятные исходы операций и подсчет летальных. Плевать на осложнения, главное - количество погибших и выживших. Сухие факты. Или суть не в сложном случае, в какой-то человеческой особенности, вроде дектрокардии или декстропозиции, который ждут хирурги, чтобы блеснуть умениями и знаниями, а затем обсуждать в кулуарах о деталях оперативного вмешательства.
Сегодня совсем иное. В приемный покой поступил пациент, мало чем отличающийся от десятков других, что разбавляют наши вялотекущие смены, с периодическими осмотрами идущих на поправку, внеплановыми операциями. Передали по скорой. Человеку стало плохо в собственном доме и если бы не вовремя пришедшая соседка, обнаружившая его бренное тело на полу, то продолжение этой истории неизвестно. Парамедики оказали экстренную помощь на месте, вынесли предварительный диагноз и возможную причину, уточнили возраст и имя, доставили к нам и передали всю имеющуюся информацию сначала в устной, а затем и письменной форме. Я не расслышал фамилию, но этот человек показался мне знакомым. Складывалось впечатление, что я его уже где-то видел, возможно давно, но подписывая документ о поступлении, пока ему меняли внутривенное вливание, «на ходу» снимали электрокардиографию и определяли в операционную, успел прочитать пару слов и сложить в голове детали запутанного пазла. Бакович. Много ли людей в нашем городе с такой звучной фамилией?
В мыслях словно чей-то незнакомый и шуршащий голос из рации раздается международный сигнал бедствия - мэйдэй, мэйдэй.
Ты должен что-то предпринять.
Ты должен что-то сделать.
Но по существу вопрос всего один: звонить Мире сейчас или позже?
То, что она должна знать (а может уже имеет представление о случившемся - нашелся неравнодушный гражданин - та же соседка, например, сообщившая о дурном самочувствии мистера Баковича, найдя в мобильном телефон дочери, если она у Дика подписана именно, как "дочь") - это факт. То, что Мира захочет что-то предпринять - вопрос.
Решил отложить звонок до лучших времен, разобравшись сначала со всем здесь на берегу. Первым делом необходимое пациенту хирургическое вмешательство, а уж потом информирование семьи. -Мистер Коннолли, все готово. Операционная сестра подает мне полотенце, чтобы я вытер руки. Я мог бы и сам, но спасибо за заботу, Мэгги.
Четырехчасовое аортокоронарное шунтирование сменилось прибытием в клинику какой-то важной местной персоны - цель сего визита утрачена в моей голове, я как-то упустил из вида эту деталь, пока главврач заискивающе проводил экскурсию по кардиологическому корпусу, словно он - заправский гид, просив меня присутствовать при данной формальности, хотя я валился с ног от усталости и закатывал глаза при каждой фразе шатающегося по нашим коридорам инородного тела муниципальной власти: "продолжайте в том же духе". Как-нибудь разберемся, знаете ли. Не вашими молитвами.
Слоняясь туда-сюда по корпусу за делегацией всезнающих и всемогущих, я забывал про главное - об отце Миры и о том, что ей нужно сообщить подробности. Операция прошла в штатном режиме, но потребуется дальнейшее лечение, и продолжительная терапия о которой тому наверняка сообщили медсестры после пробуждения от наркоза, правда, этого момента я уже не застал.
К слову, почему бы не сказать ей об этом просто придя вечером с работы? Это лучше, чем долбанный разговор по телефону.
-Бакович, ты дома? Мне нравилось называть ее по фамилии. Наверное потому, что это было отсылкой к нашему детству и странному соседству. -Есть кое-какие новости для тебя, -я вполне настойчиво повысил голос в коридоре на ходу скидывая обувь и целенаправленно маршируя в сторону кухни, чтобы заглянуть в холодильник и стащить чего-нибудь съестного и желательно вкусного, чего, правда, нельзя гарантировать, сожительствуя с Мирой. У нее бывают разные загоны, знаете ли, от вегетарианства до изобилия острых индийских приправ и все это за практически месяц нашего совместного сосуществования в моей квартире. Знаете, это как открыть дверь и обнаружить на пороге своего дома приблудившегося котенка. В случае с Мирой - вовсе не жалкого и беспомощного, а весьма бойкого, но невыносимо тревожного и просящего дать возможность перекантоваться.
Проблема не в том, что она не умеет готовить. Она не хочет этого делать. Ни для себя, ни для кого-то еще, привыкнув питаться в специально предназначенных для этого заведениях. Это не хорошо и не плохо. Это данность, которая не облегчает мою жизнь. Ну вроде как пустил пожить ее у себя - думал хоть наладится быт. Согласен, я корыстный человек, но теперь похоже, привыкну вместе с ней к ресторанной еде.
Она встречается со мной взглядом в кухонном проеме с, безусловно, заинтригованным видом. -Хочешь чего-нибудь выпить? Решил зайти издалека. А потом подумал - к черту все это - и вывалил порцию информации на свет Божий. -Твой отец поступил сегодня к нам в больницу. Понимаете, уже хорошо только то, что я работаю не в морге. И тут можно было сделать многозначительную паузу, давая переварить полученное известие и дать возможность Мире задать вопросы, а также придумать в голове всякое, но я решил не испытывать ее нервы, не тянуть историю и не превращать рассказ по консистенции в вязкий кисель. -Сразу скажу, что мистер Бакович жив. Но вот что здоров - точно нет. После операции на сердце потребуется некоторое время на восстановление, а затем и последующее лечение. Он пробудет около трех дней в реанимации. Это все при условии отсутствия каких-либо осложнений – я рисую Мире слишком сказочный вариант. 
Странно думать, что она захочет рассекретить отцу свое появление в Нэшвилле (хотя, рискну предположить, что какие-то слухи могли просочиться до его ушей), если все еще не сделала этого - не вернулась в родительский дом, но тем не менее я, прожевав кусок сыра без плесени, предложил: -Хочешь, я поеду с тобой? На случай, если ей понадобится больничный гид или приятельская поддержка.